* * *

Гризельда вбежала в Аргиллитовый зал, держа несколько небольших статуэток, похожих на искусно сделанные детские игрушки из обожженной глины. Она повернула стул и осторожно расставила их там.

Ильм наблюдал за своей госпожой с интересом и опаской. Мышу было любопытно, что все это значит, но боязно спрашивать. В итоге он благоразумно решил подождать. Бакури — стихия любопытства — уже многих сгубила, и мыш не собирался пополнять их ряды. Эта стихия носит плащ из шкур тех, кого сгубила, и Ильм был уверен, что его белая шкурка будет плохо смотреться среди множества других.

Закончив с фигурками, колдунья снова сосредоточилась на происходящем в котле. Эжени как раз учила демонов летать на метле. Гризельда наблюдала за ними и буквально бесновалась от злости.

Как же так! Как это возможно? Ее заклятие безупречно! Ни ведьма, ни чародейка, ни даже техномаг-старейшина долины не догадались, как его снять. Догадался только самый тупой из троих демонов, которые даже в долине не живут! Выскочки пришлые! Нужно было вывернуть их наизнанку или действительно сделать абажур из их кожи!

Гризельда корила себя за мягкость и добросердечность. Столько трудов — и все зря! Она долго ждала возможности отомстить Тормонту, но в своем замке он был практически неуязвим. Особенно с нынешним уровнем ее силы. Да и не было у него ничего такого, потерю чего можно сравнить с тем, что потеряла Гризельда. Поэтому колдунье оставалось только ждать. И ее терпение вознаградилось Рэйганой. В скупой на события жизни Тормонта появилась Эжени Молдер.

Правда, когда чародейка поселилась в замке, Гризельде показалось, эта парочка поубивает друг друга. Тормонт терпеть не мог свою напарницу, а она платила ему взаимностью. Окажись на ее месте Гризельда, и великан-техномаг точно не прожил бы и месяца.

Но постепенно лед тронулся, и эти двое стали дороги друг другу. Милестида соединила их сердца, а Тале вышила судьбы единым узором. Вот тогда-то Гризельда и поняла, что это ее шанс. Она долго думала, как лучше использовать подвернувшуюся возможность. Убить чародейку? Слишком просто! Колдунья хотела, чтобы Тормонт мучился, страдал, как и она сейчас. Поэтому, когда представилась возможность, Гризельда похитила Эжени и заточила в пещерах Хельн.

Ее план был безупречен! Тормонт безутешен! Он так страдал в разлуке со своей зазнобой, что забросил дела долины. Его мучения проливались бальзамом на израненную душу Гризельды.

И тут появляется Морган Тэлбот из клана Тэлбот и все портит!

— Ильм, — решительно позвала Гризельда.

Мыш поспешил показаться на глаза своей госпоже.

— Да, ваша милость?

Гризельда ударила коготком по маске, и та приняла суровое и решительное выражение.

— Мы больше не позволим этим демонам ломать наши планы, — твердо и с ненавистью заявила она. — Сейчас они пожалеют, что не умерли в пещере!

Колдунья посмотрела в котел. Она быстро оценила обстановку. Метла Моргана постоянно виляла, демон с трудом держался. К нему то и дело подлетали чародейка и его болтливый товарищ, которому управление метлой давалось на удивление легко. Из-за этого всем приходилось держаться довольно низко, и Гризельде это было на руку.

Выбрав небольшую фигурку, напоминающую большую собаку с тремя головами, Гризельда проворковала заклятие:

— Там пайн!

И опустила фигурку прямо в зелье.

* * *

Эжени старалась следить за демонами и окружающей обстановкой, чтобы заметить опасность. Но они летели уже без малого час, а ничего не происходило. Кажется, сами стихии помогали им в этом полете. Отличная погода, отсутствие сильного ветра, дорога без препятствий…

Освальт авторитетно заявил, что скоро земли варгов закончатся и начнутся владения баньши. Никто не стал расспрашивать его, как именно он пришел к такому выводу, но поверили безоговорочно. В том, что касалось ориентирования на местности, этому демону не было равных.

В отсутствие видимой опасности Эжени невольно потеряла бдительность, перестав сканировать пространство на предмет магического воздействия. Все ее внимание сосредоточилось на бедном Моргане. Демон не справлялся с управлением, хотя и пытался не подавать виду. Его то и дело заносило, а метла постоянно виляла. Бедняга сильно вспотел и выглядел уставшим, но продолжал упрямо отказываться от небольшой передышки, хотя даже Пэттон уже перешел от шуточек, отпускаемых в сторону Моргана, до попыток как-то помочь ему освоиться. И к уговорам сделать перерыв.

Однако власть Энвишета, стихии упрямства, была слишком сильной. Ни уговоры, ни угрозы, ни доводы рассудка на Моргана не действовали. Как будто пухлощекая стихия с ослиными ушами и носом сидела позади него на метле, вцепившись толстыми пальцами в его разум.

Пэттон и Эжени как раз летели по обе стороны от Моргана, и чародейка в который раз старалась уговорить его сделать небольшой привал, когда позади послышался жуткий рев. Ничего хорошего этот звук, буквально разорвавший покой погожего летнего дня, не сулил.

Эжени колебалась лишь несколько мгновений, затем быстро раздала указания:

— Морган, продолжай лететь. Пэттон — сопровождаешь его. Освальт, ты со мной.

Она повернулась и полетела в обратном направлении, не давая демонам возможности оспорить свои приказы. И совершенно не удивилась тому, что вскоре рядом с ней поравнялся Освальт. Демоны — дисциплинированные ребята. Приказ командира — святое.

Некоторое время они летели молча, пока не увидели темно-коричневый холм, несущийся в их сторону и время от времени азартно подвывающий.

— Во имя Гайши, что это? — удивленно спросил Освальт, увидев, что у бегущего по их следу монстра три головы.

— Цербер, — ответила Эжени. — Обычно они живут в Сангелте. Что эта тварь забыла на границе Гелеса и Вирлока? Вряд ли варги разводят их для отлавливания нарушителей границ. Чтобы вытащить церберов в этот мир, нужно быть очень сильным и умелым магом.

Трехглавый пес неумолимо приближался. К несчастью для путников, он бежал в разы быстрее, чем летели Морган с Пэттоном. Еще немного — и эта машина убийства их настигнет. Будь Эжени одна, она смогла бы улететь, сбежать от этой напасти. С Пэттоном и Освальтом у них был шанс. Достаточно просто лететь высоко. Но Морган… Бедняга то и дело летел вверх тормашками. Освальт и Пэттон возвращали его в правильное положение. С таким балластом не сбежишь.

Нужно было что-то придумать, но у Эжени не нашлось ни одной мало-мальски стоящей идеи. Их вытеснили три пары голов, глядящих на нее, как на неплохой десерт к ужину из демонятины.

— Ты можешь с ним справиться? — спросил Освальт.

Эжени лишь покачала головой. К счастью, ее спутник не потерял ни своей обычной рассудительности, ни присутствия духа.

— Тогда нужно замедлить пса, — предложил Освальт. — Можно сделать так, чтобы перед ним возникла стена или другое препятствие?